А в городе я узнал о смертях бабушки по отцу от, собственно, отца - пришлось ему позвонить, когда не удалось с ней связаться, и одной из морсвинок дома от Мэтта. Что ж... Теперь на иных планах бытия у почтенной еврейской женщины будет суровый и полстожопый питомец. Они поладят. А из квартиры бабули я хотел забрать дедушкин кораблик. Большая и детальная модель, которую мне трехлетнему не разрешали трогать, а хотелось очень. Она предлагала взять его в прошлый приезд, как чувствовала, а мне некуда было положить. Сказал через год приеду заберу. Через год ее номер не существовал, а папенька с крайним подозрением согласился принести его к метро. Какому ему удобно, а то дела же. Дела у него, блэт, собственного ребенка впервые за 30 лет увидеть времени не найти. На следующий день вдруг оказалось ой, тот корабль, а я его давно отдал другу-моделисту. Я сказал, давай возьму что-нибудь другое. "Что именно". Лишь бы на порог не пускать. А мне откуда знать, что от нее, кроме голых стен, осталось. После этого не хотелось видеть его вообще.
Мама, вечный оптимист, предлагала дать шанс. Может, он повзрослел. Может, ему интересно, как я тут, просто не решается инициировать контакт спустя десятки лет. Да просто посмотреть друг на друга.
Я всегда считал отца ничтожеством, но тут он сумел меня удивить. Была даже мысль, что он придет не сам, а попросит кого-нибудь передать. Нет, он пришел и привел свою нынешнюю женщину. Для моральной поддержки, видимо, потому что сам мялся и явно нервничал. Еще бы. Не разворачивая, забрал пакет и ушел. Уровни дна на этом не кончились.
Итак, мое наследство:
две распечатанные фотографии
тарелка с пейзажем
фарфоровая статуэтка "кот и повар" с отломанным пальцем
набор позеленевших металлических то ли рюмок, то ли непонятно чего
фигурная чайная ложечка в на удивление отличном состоянии.
Меня использовали как помойку. Мама покачала головой и сказала, что лично ей такое отдавать было бы стыдно. Я согласен. Это не памятные вещи, это хлам, которому не место среди живых. Попросил выбросить, оставил себе только ложку эту. Она маленькая и бессмысленная, конечно, но хотя бы на мусор не похожа. И мне противно до сих пор. Ясное дело, я не рассчитывал, что мне завещают квартиру - бабушка женщина традиционная, и сыночка наше все, какими бы ни были отношения с остальными. Ясное также, что у него ко мне никаких теплых чувств. Но мы оба любили бабушку. Он мог посмотреть в ее телефоне мой номер и хотя бы пригласить на похороны. Хотя бы оставить мне этот корабль. Как же мерзко.
Хорошо в нашей встрече было только одно - теперь я увидел его живьем, и знаю, что пусть на старых фотографиях я был его копией, то сейчас у нас с этим низеньким обрюзгшим мужичком общего ровно ничего. И вот это радует гораздо больше, чем могло бы.